Команда, значит, снова подумала я. Любопытно, ох как любопытно!
– Ну, хватит на сегодня! – заявила я и кивнула Лауриню: – Забери-ка пса!
– Как прикажете, – кивнул он и пошел за Фанно.
Я же истребовала причитающийся мне выигрыш и направилась прочь из этого места. Люди вольны развлекаться, как им угодно, но зачем делать это за счет других существ? Нам еще повезло, сегодня мы не увидели ни одной по-настоящему кровавой схватки. Надо думать, они еще будут – после нашего с Фанно ухода…
– Ну и чего вы добились? – тихо спросил Лауринь, оказавшись рядом. Фанно выглядел довольным донельзя: ему дали наиграться вдосталь!
Наиграться? Я припомнила показания очевидцев нападения на нейру Авилар. Что-то в них мне показалось странным, но что именно, я тогда сказать не могла, теперь же…
– Тихо, – шикнула я и улыбнулась как можно шире. – Ну что, дружок, я права оказалась? Мой-то кобелек других на раз сделал! Стоит заняться им, а?
– Должно быть, так, – осторожно подхватил Лауринь. – Ну так это один раз, а другой…
– А повторим, – решила я. – Обмыть бы надо, подзаработали! Идем-ка, поищем, где бы погреться!
– Госпожа, госпожа! – окликнул кто-то. Я расслышала, как скрипит снег под ногами незнакомца, и тут же Фанно развернулся, молча оскалив зубы. Зрелище, я знала, внушительное, враз отпадет охота приближаться. – Ох, простите…
– Смирно, смирно, – погладила я пса по голове. Пожалуй, если кинется, мы с Лауринем его и вдвоем не удержим! – Тебе чего, любезный?
– Да я слыхал, вы погреться хотели, – широко улыбнулся чернявый парень, тот самый, которого Лауринь показал мне не так давно. – Я тут трактир хороший знаю. А мне бы про собачку вашу расспросить, не видал никогда таких!..
– Так пойдем, – радушно пригласила я. – Отчего не посидеть, деньги есть, настроение лучше некуда, мой Фанно уж до чего хорошо выступил… Фанно, этого не трогать, не трогать!
Я повторила команду по-вельски, пес взглянул на чернявого, но особого интереса к нему не проявил.
Трактир оказался в самом деле недурным, тут согласились выделить Фанно угол во дворе, где бы он никому не мешал, а уж мы засели надолго. Кормили, конечно, куда хуже, нежели у папаши Власия, но все же сносно, а в ринт не доливали воды сверх необходимого!
Я разливалась соловьем, повествуя новому знакомцу – назвался он, кстати сказать, Иримом Зотом, тогда как по делу нейры Авилар проходил совсем под другим именем, – о достоинствах породы, к которой принадлежал Фанно.
– На боях сами видали, каков он, – разглагольствовала я, потягивая ринт: меня это пойло не возьмет, если не захочу. – Скучно ему, тому лапой наподдал, другого придушил, вот и все. А вот сторожа лучше не сыскать, никого на двор не пустит… А пустит, так придавит, и дело с концом!
– Уж как хорош, как хорош, – поддакивал чернявый, подливая и подливая нам с Лауринем. – А где ж такие водятся? Не видал прежде!
– А я из Вельции кобеля привезла, – сказала я почти чистую правду. – Вот скоро еще трех сучек доставят, тогда погляжу, как дело пойдет. Но, сдается мне, неплохо: видела я местных сторожевых, в подметки моим вельям не годятся!
– А то, – подхватил Зот. – Тут уж породы повывелись, новых и не видать, а ваш пес, сразу видно, хорош!
И мы продолжали пить, пока не прикончили, казалось, все запасы в этом заведении…
– Пора нам, – сказала я и встала, покачнувшись. Изображать вдребадан пьяную мне не впервой. – Пошли!
– Да тут бы и заночевали, – встрял Зот.
– Тут пса не позволят оставить… – сказала я с расстановкой и покосилась на Лауриня. Тот тоже выглядел изрядно набравшимся, но именно что выглядел: я знала, сотрудникам охранного отделения ставят кое-какие блоки, а среди прочего – неспособность напиться до непотребного состояния. Правда, даром попойка все равно не пройдет, организм не обмануть: даже если накануне человек сохранил разум, то назавтра все равно будет страдать от похмелья. – Пойдем, говорю!.. А ты, любезный, не пропадай! Если что, ищи Фелицию Нойрен, ты мне глянулся…
Лауринь отвязал Фанно, и мы направились прочь от трактира. Зот остался у ворот, но я знала, что он нас не оставит.
– Лауринь, за нами следят, как думаете? – спросила я, когда мы отъехали на приличное расстояние.
– Наверняка не скажу, но что-то такое ощущается, – ответил он, подумав. – Куда мы едем, кстати говоря? Заречная с другой стороны!
– Знаю, – хмыкнула я. – Только я ведь сейчас торговка. Сняла домик: на постоялый двор с такими псами не пускают, а халупы сдаются только так! Мало ли, кому для какой надобности… Я надеюсь, вы не побоитесь ночевать со мной в одном доме, Лауринь?
– Я уже достаточно пьян, чтобы не испугаться, – ответил он.
– Вы до омерзения трезвы, – заметила я. – Только назавтра вам будет худо.
– Ну, это назавтра, – ответил он. – Что вы собираетесь делать?
– Вообще-то, – сказала я (мы уже въезжали во двор), – я собираюсь лечь спать. Печь обещали натопить, лошадей мы уж как-нибудь обиходим, Фанно переночует во дворе…
Лауринь промолчал.
В снятом домишке нас и в самом деле ждала натопленная печь и даже скромный ужин. Неприметный паренек, которому я сунула в руку пару риссов, поклонился и исчез, оставив нас наедине.
– У вас есть какой-то план? – настойчиво спросил Лауринь.
Я только покачала головой. Если не удастся ловля на живца…
– Ложитесь спать, – сказала я, – вон, на лавку.
– А вы?..
– А я на другую лягу, – хмыкнула я. – Давайте, Лауринь, я свечу задую! Чем раньше мы это сделаем, тем лучше…
– В смысле?
– Пока сама не знаю, – призналась я, устраиваясь на широкой лавке и накрываясь вытертым меховым одеялом. – Надеюсь, хоть что-нибудь произойдет, иначе все наши приключения были зазря!
Капитан не ответил.
Было тихо, только потрескивали остывающие уголья в печке, слышались скрипы и шорохи – как обычно в старых домах… Кажется, я задремала, а очнулась от сдавленного вопля во дворе.
– Лауринь! – Я подскочила, едва не запутавшись в одеяле, засветила огонек-спутник.
Капитан будто и не спал: выскочил на двор вслед за мной. Различить, что там происходит, не представлялось возможным.
– Фанно! – окликнула я. – Харай!
По-вельски это означало «оставь», и Фанно послушался, однако выпустить злоумышленника не выпустил.
– О, кого я вижу! – приятно удивилась я, разглядев в свете огонька-спутника того, кого велья возил по снегу. – Господин Зот, что вы тут позабыли? О нет, не трудитесь отвечать, я сама догадаюсь: зачем-то пытались спустить моего пса с цепи… Может, скажете, чего ради?
– У… уберите его… – прошелестел Зот, отчаянно глядя на меня снизу вверх. – Умоляю, госпожа, уберите…
Немудрено взмолиться, если над тобой нависает пес мало не с тебя размером, да притом его громадные клычищи нацелены аккурат на твое горло! «Не трогай» и «свой» – это разные команды, и Зот явно об этом не знал. Да и на вельском он определенно не говорил!
– Не уберу, – сказала я, присаживаясь рядом на корточки, – пока не скажешь правды, любезный… Ты зачем сюда пришел, а? Чего понадобилось? Зачем к собаке полез? Говори давай, а то у Фанно терпения мало: прикажу – разом тебе что-нибудь ценное оттяпает!
Зот сравнялся цветом лица со снегом, на котором лежал, а стоило Фанно чуть оскалиться, как он начал говорить.
Сюда он пришел, чтобы спустить собаку с цепи. (Я ведь сказала, что к людям Фанно добродушен, только не уточнила, к каким именно!) За воротами его ждали двое подельников: один должен был подставиться Фанно, второй – поднять тревогу. Еще бы, сторожевой пес кинулся на мирного человека!..
– А с чего же ты взял, что пес на него бросится? – спросила я участливо.
– Ну так… – просипел чернявый. – Я ему вроде как свой, вы ж сказали, а то чужой. Если б он меня тронул, пес бы кинулся, а тогда…
Тогда ушлую торговку вполне могли бы турнуть из города. Либо взыскать солидный штраф.
– А не подумал ты, друг мой милый, что как-то это подозрительно выглядит: то твой пес на человека бросается, то на тебя другой кидается? – поинтересовалась я.
Взгляд Зота заметался.
– А вы… откуда… – начал он формулировать вопрос, но не договорил, сообразил, должно быть, что лучше хранить молчание. Увы, было поздно…
– Да уж твоя личность нам хорошо знакома, – усмехнулась я. – Так ты расскажи, чего добивался-то? А лучше сразу говори, кто тебя нанял!
– Никто меня не нанимал! – попытался возвысить голос Зот, я прищелкнула пальцами, и Фанно с утробным рыком нацелился ему в лицо. – Скажу, скажу, уберите его только!.. Уберите!..
– Не уберу, пока не расскажешь, – миролюбиво повторила я. Сидеть на корточках я могла долго, привычка имелась. Лауринь стоял позади, и, если его и коробила моя манера ведения допроса, встревать он все равно не встревал. – Давай, говори. А то на снегу лежать вредно, простынешь, помрешь еще, чего доброго! Если раньше тобой Фанно не закусит… Так кто тебя нанял?
